ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ И ПОЛИТИКА
статьи Александра Магдушевского
Поиск на сайте
 |
 |
||
Проблемы МальцеваПРОБЛЕМЫ МАЛЬЦЕВАК статье А. А. Мальцева ПРОБЛЕМЫ СОЦИАЛИЗМА В ФОРМАЦИОННОЙ ТЕОРИИ; Альтернативы 113. “ВВЕДЕНИЕ” “А был ли в СССР социализм?” ставит проблему Мальцев. С общих позиций марксизма послекапиталистической формации быть не могло, поскольку производительные силы СССР всегда уступали производительным силам самых развитых капиталистических стран. Но не был ли строй СССР каким-то капитализмом (с выраженными частной собственностью, рынком и т. д., без официозного марксизма и т. п.)? По факту – нет. И чтоб этот строй возник, понадобилась, как нормально при межформационных переходах, выразительная социальная революция (со свержением буржуазного режима, Гражданской войной, революционной диктатурой, ЛОМКОЙ прежнего строя и пр.); а чтоб строй СССР в 90е пришел в соответствие с капиталистическими производительными силами – выразительная социальная контрРЕВОЛЮЦИЯ (с ельцинскими путчами, “холодной” гражданской войной, антикоммунистическим террором, ЛОМКОЙ прежнего строя и др.). С марксистских позиций остается ЗАФИКСИРОВАТЬ неожиданный, НЕОБЫЧНЫЙ строй противоестественного сочетания капиталистических производительных сил и не капиталистических производственных отношений, социализм по практике XX века, послефеодальный и докоммунистический не капитализм, качественно отличный от будущего даже раннего коммунизма на его базе производительных сил выше любых капиталистических. Остается зафиксировать и объяснить с позиций развиваемой марксистской науки этот нечаянный результат чаяний марксистов. Или честно отказаться от этой науки (с сохранением каких-то ее моментов?). Проблема социологическая, должна РЕШАТЬСЯ с позиций социальных наук, а не схоластически с позиций наук философских. Философия открытий в других науках не делает, хотя для научных открытий и объяснений мировоззренческих аспектов научных открытий философский уровень мышления значим. Мальцев же с ВВЕДЕНИЯ начинает заниматься именно схоластикой, пытается как-то выводить социологию из философии. “РАЗРАБОТКА ФОРМАЦИОННОЙ ТЕОРИИ” “Рассуждения (Классиков – А. М.) укладываются в закон отрицания отрицания”. Рассуждения Классиков “укладывались” в осмысление огромного конкретного материала. Рассуждения Классиков опирались на открытие доклассового строя Морганом и др., на констатации домарксистами Античности, Средних веков и Нового времени (преломляющих рабовладельческую, феодальную и капиталистическую формации), на мечты бабувистов и т. д. о послеклассовом обществе. Но Мальцев понимает все ОБЩЕСТВО (до ПРИРОДЫ он не добрался) как Большую Диалектическую (ФИЛОСОФСКУЮ) Триаду. “В первом приближении общая теория развития человечества была создана” только в конце жизни Первых Классиков. В “Немецкой идеологии” племенной строй понимался еще классовым (или переходным к классовому – от какого?) – с рабами. Пока Морган и др. не показали ясно доклассовое общество, Первые классики десятилетия бились в неясностях АЗИАТСКОГО (терминологическая уступка цивилизационному подходу в ущерб формационному) способа производства. С другой стороны – только в последних работах Маркса и Энгельса достаточно четко были определены перспективы послеклассового строя (через переходный период с диктатурой пролетариата; где-то на рубеже XIX-XX века; и пр.). “ … в тексте Энгельса (ПРИНЦИПЫ КОММУНИЗМА – А. М.) явно видна другая диалектическая триада …” – два этапа капитализма и целая следующая формация. “Назовем эту триаду узкой”. ЛЮБОЙ выбранной ступени развития БАНАЛЬНО предшествует и наследует соответствующие ступени, в чем-то отличные от выбранной и потому в чем-то схожие между собой (отрицание отрицания). Можно навыделять различных триад сколько угодно и как угодно их обозначить. В НЕМЕЦКОЙ ИДЕОЛОГИИ вчерне намечаются три ступени развития известного и предполагаемого тогда общества, обозначенных Мальцевым триадой. В ПРИНЦИПАХ КОММУНИЗМА Энгельс пишет о двух ступенях последней классовой формации и о послеклассовой формации. Мальцев из этих разномасштабных ступеней “диалектически” конструирует свою триаду. Эту путаницу он усугубляет подступом к ревизионизму: “Предложенная Энгельсом жесткая связка базисной и надстроечной революций, видимо (кому? – А. М.), не была оценена Марксом”. Надо понимать: Мальцеву видимо, что базис и надстройка по Марксу – две большие разницы, базисная революция может никак не отразиться в надстройке, а надстроечная – не иметь основы в базисе. “В перечень форм собственности добавляется азиатский способ производства”. Какая жалость для марксистов, если понимать его как цивилизационный довесок к формациям. Какая жалость для Мальцева, если называть условно АСП классовую формацию, предшествующую рабовладельческой (я сторонник этого взгляда) – а то можно было бы придумать “диалектическую триаду” из рабовладельческой, феодальной и капиталистической формаций. Далее Мальцев обосновывает уже третью диалектическую триаду, Малую. Не берусь разбирать ее обоснование, поскольку указанная Мальцевым литература у меня другого издания. Меня заинтересовали слова “… за тезис берется феодализм”. Каждую формацию можно взять за “тезис” для придумывания соответствующей триады? Если в абзаце перед последним рассмотренным Мальцеву было только видение, то в рассматриваемом он уже однозначно утверждает, что “… Маркс однозначно отказывается от идеи Энгельса, что революцию в надстройке вызывает социальная революция в базисе …”. Для обоснования приводится обширная цитата из Маркса. Поскольку труды Классиков у меня другого издания, не могу проверить вырванную цитату. Но в любом случае я не сторонних схоластического щеголянья вырванными цитатами. Я опираюсь на марксистский закон задания базиса надстройкой и на факты истории, что смены рабовладельческой формации феодальной и феодальной капитализмом сопровождались сменами надстроек (и, например, что промышленный переворот в Англии повлек за собой существенную перестройку надстройки – парламентскую реформу 1832 года и пр.). Особого рода смена произошла при переходе к классовому строю от первобытного – к политической надстройке от не надстройки. После Парижской Коммуны МАРКС четко сформулировал, что социалистическая революция должна сломать прежнюю политическую надстройку. В последних абзацах раздела Мальцев, без ясных ссылок на Маркса, пишет об якобы его матрешечной иерархии формаций, невнятно увязанной Мальцевым со своими “диалектическими триадами”. В советской исторической науке без схоластической зауми триад констатированы общество вообще, его доклассовая, классовая и послеклассовая ступени, включающие в себя конкретные формации (я использую устоявшуюся советскую терминологию). В формациях типично выделение этапов. Например, в феодализме раннего, классического и позднего; или в капитализме первоначального накопления, свободной конкуренции, империализма, иногда и других. Мальцев апеллирует к досоветскому уровню исторической науки Каутского и былых партийных программах. Венчают раздел мимоходные декларации Мальцева о советской науке, ее моментах. “ПРОТИВОРЕЧИЯ ТЕОРИИ” “Первым из крупных марксистов о противоречиях теории сказал еще Э. Бернштейн”, безапелляционно величает первого крупного ревизиониста марксистом оппортунист Мальцев. После взбучки, полученной Бернштейном от Маркса и Энгельса в 1879 году, и до смерти Энгельса, Бернштейн, действительно, был одним из крупнейших марксистов, соавтором образцовой тогда марксистской программы – Эрфуртской. Но по такой логике и генерала Власова нужно славить крупным советским полководцем (командир Второй УДАРНОЙ армии и пр.). После смерти Энгельса (взбучку получать стало не от кого) Бернштейн мигом сообразил, что умнее Маркса (т. е. и Энгельса, всегда отводившему Марксу первое место) и возглавил “власовцев” из бывших марксистов, для начала сам перебежав на сторону кадровых буржуазных реформистов, а затем отказавшись от Эрфуртской программы (сам себя высек). Дальше Мальцев старательно запутывает теорию формаций. “Теория в качестве механизма перехода от капитализма к социализму предполагала исключительно революцию”, что по Мальцеву неверно и в чем, по Мальцеву, вопреки Энгельсу однозначно сомневался сам Маркс (см. выше). Но Теория приняла качественно особые исторические объекты – формации. По логике понятий переход от качества к качеству есть качественный скачок, революция. Если социализм – особая формация, она должна устанавливаться и свергаться в ходе революций. А Бернштейн фактически придумал капиталистически-социалистическую формацию, которая устанавливается в ходе буржуазной революции, но потом движение все – в рамках нескончаемой капиталистически-социалистической формации. И революция, свергающая эту нескончаемую “формацию” Бернштейна – ничто. Не ревизионизм – творческое развитие формационной теории!!! Несколько абзацев Мальцев смакует ОШИБОЧНОСТЬ расчетов Классиков на коммунистическую революцию какого-то рубежа XIX-XX века в развитых странах (сейчас остается констатировать – срединных капиталистической формации), буксир для перманентных революций в странах отсталых, вытекающие из этих ошибочных расчетов нестыковки ранней марксистской теории и практики XX века. Т. е. он фиксирует ПРОТИВОРЕЧИЕ ТЕОРИИ И ПРАКТИКИ, а не ПРОТИВОРЕЧИЯ (путанность) ТЕОРИИ внутри ее самой. “… Маркс … не мог опереться на повторяемость” перерастания новыми производительными силами старых производственных отношений и всего остального в межФОРМАЦионных переходах (дальше – трансФОРМАЦиях). Марксистская историческая наука, особенно советская, изучила формации и повторяемости трансформаций полнее Классиков. Но Мальцев разными соответствующими повторяемостями пренебрег, опирается на материалы больше времен несчастного Маркса и лукавого Ленина. “… используем повторяемость как метод и применим эту схему на предыдущем формационном переходе, чтоб ее противоречие выглядело более выпукло”. Для большей выпуклости Мальцев рисует карикатуру на свержение феодализма: “Крестьяне … берут вилы … Крестьянская армия захватывает столицу …”. Крестьяне брались за вилы и т. п. на всем протяжении феодализма и не только, Лондон участники восстания Уота Тайлера взяли за века до Революции 1640 года и т. д. Почему Мальцев написал карикатуру? Потому, что “… вся пропаганда В. Ленина против народников строилась на опровержении подобного метода борьбы с феодализмом”? Не смею спорить, но был бы рад обоснованию цитатами. “… феодализм побеждается не крестьянством, а буржуазией”. Традиционная путаница классовых и отраслевых частей общества. Крестьяне – не класс, земледельцы разных формаций. Буржуазия – господствующий класс одной из формаций. В него входит и крупное крестьянство капитализма. Класс феодально-зависимых (в основном крестьян) в Великой Французской революции стал массовой базой вандеи. Победила Революция вандею благодаря формирующемуся крестьянству капитализма: буржуа-кулакам, сельской мелкой буржуазии, (полу)пролетариям-батракам. “… формационный переход к социализму … вызывал вопросы своим противоречием другим эмпирически подтвержденным формационным переходам (переходу к капитализму)”. Мальцев называет ПЕРЕХОД к капитализму формационными переходАМИ? Трансформации до буржуазных революций он не рассматривает. А переход к социализму XX века не от финала капиталистической формации – это не естественный переход от этой формации к собственно послекапиталистической (коммунизму). Без Буксира это очень не по Классикам, для объяснения требует развития марксизма дальше Классиков. “… во времена Маркса в научном обороте имелась единственная революция в средствах производства – промышленная … с тех пор в научный оборот введены, по крайней мере, еще две … неолитическая и научно-техническая …”. Упрощение, спекулирующее на не разработанности темы. В научном обороте – и т. н. малая промышленная революция в Англии XVI века, на базе которой произошла Английская буржуазная революция. Переход к позднему феодализму в Западной Европе базировался на перевороте в металлургии, наглядно в судостроении (благодаря чему начались Великие географические открытия) и пр. Переход от бронзового века к железному в Греции задал общество, качественно отличное от предыдущего Эгейского (“азиатской” формации, по моему мнению). И т. д. А “революция электричества” рубежа XIX-XX века обусловила системный кризис капитализма 30х годов XX века, нацистскую реакцию, ее разгром и переход к новому этапу капитализма в развитых странах, Классиками не предвиденному. Социальные последствия научно-технической революции с середины XX века требуют осмысления. В советской науке производственная база перехода Англии от раннего капитализма XVIII века к классическому XIX ВНУТРИ формации называлась промышленным ПЕРЕВОРОТОМ. РЕВОЛЮЦИЯМИ больше назывались МЕЖформационные трансформации или их главные звенья. “НЕОБХОДИМАЯ КОРРЕКТИРОВКА ТЕОРИИ” Выше я постарался обосновать не корректное освещение Мальцевым формационной теории, но его вывод – “Большинство противоречий группируется вокруг проблемы социализма как формации … и … механизма формационного перехода” отчасти принимаю. Вместо противоречий я бы говорил о недоработках. Проблема социализма (XX века), его возникновения – это проблема противоестественного, искусственного не капитализма на базе капиталистических производительных сил, не формации с чертами формации (дальше – квазиформации). Механизмы предыдущих трансформаций и перехода от капитализма к коммунизму не могут быть точными копиями перехода особенно от раннего капитализма к социализму. Перманентная корректировка формационной теории (как всякой другой) необходима в любом случае, феномен социализма лишь заострил необходимость. А Мальцев вместо того, чтоб решать проблемы с позиций общих законов марксизма и достижений советской науки, при необходимости ясно корректируя их, апеллирует к философским триадам и вырванным цитатам из Классиков марксизма и не марксистов. Я не буду проводить громоздкий разбор предложений Мальцева, предложу свое понимание проблемы, опираясь на общие законы марксизма и материалы советских историков. Советская наука четко проводила положения о доклассовом, классовом и послеклассовом обществах. Для первого полагалась родоплеменная формация (последняя или единственная?), для второго – возможно “азиатская” и несомненно рабовладельческая, феодальная и капиталистическая, для третьего – коммунистическая (первая или единственная?). Из идеологических потребностей социализм на базе не самых развитых капиталистических производительных сил принимался ранним этапом формации, которая по определению на базе производительных сил выше капиталистических (ранний коммунизм – в духе всех трансформаций – результат перерастания капитализма производительными силами). Принятие реального социализма ранним коммунизмом замазывало и запутывало проблему, мешало ее решению. Что формации различаются меняющимися производственными отношениями на базе устойчиво растущих производительных сил, было общим местом советской науки, ПРОТИВОРЕЧИВО затираемым в отношении социализма. Влияние стран друг на друга искажает формационную логику развития каждой из них; тем не менее их общая логика, как их трехэтапная модель, просматривается свозь все искажения. Если не касаться дискуссионной “азиатской” формации (по-моему – классовые общества третьего-второго тысячелетий Евразии и Египта, доколониальные Америки и Черной Африки) … Классическому рабовладельческому строю (особенно изученный канон – в Греции внутри формации, после первого социального переворота VI века с. э., в Риме на два с половиной века позднее; и в них до второго социального переворота с его “кризисом III века”) предшествует ранний этап (после падения царской власти ее последнего века, революционно закрепившей ранний рабовладельческий строй и потому отторгнутой уже за ненадобностью) и наследует поздний (строй Поздней Римской империи IV-VI века, предфеодальный и профеодальный, но не феодальный) до феодальной революции середины первого тысячелетия в Южной и Западной Европе. Классическому (ленно-крепостному) феодальному строю (канон – во Франции после первого социального переворота при Каролингах, в Московии с XVI века; и до второго социального переворота с отменой крепостничества и пр., во Франции с “кризисом феодализма XIV-XV века”) предшествует ранний, аллодно-общинный, этап (после падения сильных режимов, соответственно, Меровингов и Рюриковичей, революционно закрепивших ранний феодализм и потому отторгнутых уже за ненадобностью) и наследует поздний (предкапиталистический и прокапиталистический, но не капиталистический) до буржуазных революций. Классическому капиталистическому строю (канон в Англии – после первого социального, на базе промышленного, переворота на рубеже XVIII – XIX века, и до второго социального, на базе “электрического”, переворота первой половины XX, с системным кризисом капитализма 30х годов) предшествует ранний этап ( с XVII века после падения сильного режима Кромвеля, революционно закрепившего ранний капитализм и потому отторгнутого уже за ненадобностью) и наследует поздний (предкоммунистический и прокоммунистический, но не коммунистический, даже ранний) – до КОММУНИСТИЧЕСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ (надо полагать марксистам). Классические этапы проходят две фазы: самую классическую, зрелую, “гармоничную” (рабовладельческую в Афинах V века с. э., феодальную во Франции конца первого тысячелетия, капиталистическую в Англии 50х-60х годов XIX века) и перезрелую, “декадентскую” классическую (в эллинистической Греции, в крепостнической Франции уже с “антифеодальными” городами и пр., в монополистической Англии рубежа XIX-XX века). Для перезрелого классического строя показательна империалистическая экспансия (эллинистическая; крестовые походы; империализм) и ереси (марксизм, в том числе). Для поздних этапов показательны реформации идеологии (превращение христианства из ереси в господствующую религию; Реформация на основе прежних ересей; социал-демократия в продолжение отчасти даже “марксистской ереси”). Итоговая общая схема исторического прогресса по Мальцеву отчасти воспроизводит общую схему исторического прогресса Классиков, развитую советскими учеными. Но Мальцев двусмысленно усложняет четкую формационную терминологию советской науки, без нужды терминологически притягивает закон отрицания отрицания (первобытный “КОММУНИЗМ”, подразумеваемый НЕ коммунизм, КОММУНИЗМ). Помянув в своей статье азиатский способ производства Классиков, Мальцев просто проигнорировал его в своей схеме. Но главный порок его схемы – социализм, как новая классовая формация. Классики прогнозировали социализм как коммунизм. Недоработки начального марксизма не позволили им предвидеть: поздний этап капитализма, исторически предкоммунистический, потому в духе поздних этапов всех формаций как-то прокоммунистический (“социальный” вплоть до социал-демократических режимов), но не коммунистический; и нечаянный результат их собственных, достаточно субъектных, стараний – реальный социализм, не капитализм на базе капиталистических производительных сил БЕЗ ожидавшегося Буксира. Поздний капитализм – этап классовой формации со спецификой последнего этапа перед коммунизмом. Реальный социализм (конкретно на материале СССР) в идеале – квазиклассовая квазиформация с двумя не эксплуататорскими и не эксплуатируемыми классами: социалистическим рабочим и социалистическими кооператорами. Этот идеал никогда не достигался. На раннем этапе социалистический рабочий класс сохраняет не малые черты пролетариата капитализма (работа на нэпманов, безработица и пр.), а будущие социалистические кооператоры являются еще социалистической мелкой буржуазией, лишь отчасти охваченной какой-то кооперацией и т. д. А когда произошел деформированный первый социальный переворот 30х годов, то классический социализм сделался далеким от идеала: параллельно перевороту было сломлено острие субъектного фактора – хоть как-то еще ленинская партия, НАД социалистическим классами реально встал квазикласс бюрократии во главе с обожествленным генсеком и пр. Сталинский режим отхода от идеала после выполнения своей задачи был подправлен, но социализм остался не идеальным, субъектно практически не развиваемым, потому до 90х стихийно приходящим в соответствие с капиталистическими производительными силами (подпольные капиталисты и пролетарии, обрастание соцбюрократии ухватками чиновников капитализма и пр.). Поздний социализм (субъектно созданные почти ранние коммунистические производственные отношения на базе высших капиталистических производительных сил) без межформационной трансформации, через почти эволюционный социальный переворот перетекающий в ранний коммунизм, “реализовался” в виде замахов не реализованной Третьей Программы КПСС. А реализовалась антисоциалистическая трансформация рубежа тысячелетий, приведение производственных отношений в соответствие с не самыми развитыми производительными силами капитализма. Поздний капитализм – предкоммунистический этап классовой формации на рубеже классового и послеклассового общества. Реальный социализм – деформированный идеал субъектной квазиформации с классами не эксплуататорскими и не эксплуатируемыми на рубеже общества еще мало субъектного и общества уже субъектно выраженного. Социалистическая классовая формация – увлечение Мальцева. “МЕХАНИЗМ ФОРМАЦИОННОГО ПЕРЕХОДА” Механизм трансформаций в общей форме установили Классики: новые производительные силы перерастают старые производственные отношения, задают новые, которые преломляются и в новых классах, свергающих старые производственные отношения, соответствующие старые и классы. Советская историческая наука позволила конкретизировать общую модель трансформаций, каноническую при переходе от феодализма к капитализму в Англии. На базе т. н. малой промышленной революции XVI века в рамках (позднего) феодализма – ГЕНЕЗИС (раннего) капитализма (“новое дворянство” и пр.). С формированием нового уклада – АНТИЦИПАЦИЯ рубежа XVI-XVII века (рост революционного кальвинизма, буржуазной оппозиции в Парламенте и др.). Феодализм ответил абсолютистской РЕАКЦИЕЙ первой половины XVII века. В середине века РЕВОЛЮЦИЯ сломила (поздний) феодализм, а режим Кромвеля ЗАКРЕПИЛ победу (раннего) капитализма. С тем буржуазный режим “феодальной” РЕСТАВРАЦИИ начал гасить инерцию трансформации, уже опасную буржуазии революционностью, народной активностью. С выполнением этой задачи режим Реставрации был в 1688 году легко, “Славно” убран (ранней) буржуазией, начался (ранний) капитализм XVIII века. Можно показать, что в наиболее изученных и не деформированных внешними влияниями случаях подобная структура трансформаций как-то прослеживается. Например, при переходе от доклассового строя к классовому в Месопотамии. Нужно полагать, что и канонический переход от классового строя к послеклассовому имеет подобную структуру. Марксисты в рамках современного позднего капитализма должны выявить ГЕНЕЗИС коммунизма, НОВЫХ социальных сил. Возможно, “НОВЫЕ левые”, альтерглобалисты и др. – явления АНТИЦИПАЦИИ, а с 70х годов XX века имеет место итоговая РЕАКЦИЯ капиталистической формации, канун коммунистической РЕВОЛЮЦИИ. Картину искажают: во-1 глобализация мира, сильное взаимное влияние стран разного (внутри)формационного статуса, деформирующее формационное развитие каждой (Революция должна быть Мировой, со звеньями социалистическими в не развитых капиталистических странах и звеньями путей социалистической ориентации в странах докапиталистических – на общем буксире коммунистической революции); во-2, не ко времени крах социализма, укрепивший агонизирующий капитализм, особенно идейно. Предложенная модель трансформаций – естественного развития на базе роста производительных сил и т. д. Социалистическая трансформация – не на такой базе (особенно России Февраля 17 года, естественно вступившей только в ранний капитализм). Перманентное перерастание Февраля в Октябрь практически без буксира Запада – благодаря социалистическому субъектному фактору преодоления объективного естества. Субъектный фактор – атрибут общества (субъектное преодоление объективной природы через производство каменных орудий и т. д. – уже в самом начале общественного развития). Но субъектный фактор общества миллионы лет был слабый, а в плане субъектного преодоления естества самого общества, человека (его биологическая эволюция продолжалась) – ничтожный. Положение изменилось, когда с усилением субъектности производства (переход от присваивающей экономики к производящей) возникло классовое общество, требующее субъектности к самому себе с использованием политической надстройки и обществознания. Правда, субъектность настройки была больше стихийным следствием производственных отношений, стихийно задававшихся относительно субъектным преобразованием природы, производительными силами. В послеклассовом обществе надо полагать вполне субъектное развитие общества и отдельных личностей. Субъектный фактор в этом плане (дальше – только в этом) должен появиться примерно с переходом от классового общества к послеклассовому, лучше – пораньше. Марксизм – переломный момент соответствующего возникновения, с какой-то степенью вероятности где-то в середине капиталистической формации. Социализм XX века – первый, грубый, еще окончательно не гарантированный, результат значимого субъектного фактора задолго до коммунизма. Маркс в последнем Тезисе о Фейербахе напомнил банальность (давнюю в отношении природы), что дело не столько в объяснении мира, сколько в изменении его, объясненного. Со всей остротой проблему субъектного изменения естества достаточно объясненного общества поставил Ленин в материале О НАШЕЙ РЕВОЛЮЦИИ, осмысливая, прежде всего, собственную практику в плане нарушения естества развития отсталой страны. Задел Ленина после него должного развития не получил, но после “краха социализма” обрел особую актуальность. Итак, к коммунизму (который уже изначально на базе производительных сил выше любых капиталистических) социализм (на базе производительных сил капитализма) отношение имеет относительное (даже на Буксире), социалистическая трансформация (даже на Буксире) к коммунистической – тоже. Но задолго до производительных сил коммунизма, коммунистической трансформации вдоль истории, имела место естественная борьба угнетенных против эксплуататоров поперек истории, в рамках конкретной формации объективно являющаяся естественным регулятором отношений этой формации. Эта борьба на стыке двух формаций как-то переплетается с борьбой классов этих разных формаций, не определяя ее. Но борьба эксплуатируемых конкретной формации против эксплуатации неизбежно имеет естественный момент борьбы против этой эксплуататорской формации вообще. Два раза рабы свергали власть рабовладельцев на Сицилии, коммунары свергли власть буржуазии в Париже и пр. Отстранялись от классового строя эгалитарные течения еретиков, колонии утопистов и т. д. Но все эти явления так или иначе преодолевались окружающим обществом, до ближайших трансформаций типично не доживали, прямого отношения к отмене своей формации не имели. Это естественно при производительных силах классового общества. А субъектный фактор долго был слаб. Но в русле общего развития классового общества развивались обществознание, политическое умение воздействовать на естество общества. Перелом в этом развитии произошел с возникновением марксизма. Начальный марксизм, естественно, не мог быть совершенным. Его роковое несовершенство – несовершенство формационной теории. Потому естественное нетерпение противников эксплуатации привело Маркса и Энгельса к ошибочному мнению, что капитализм XIX века – канун коммунизма, а борьба пролетариата внутри капиталистической формации – естественно борьба за коммунизм. Хотя эта борьба естественно по максимуму – Парижская коммуна; по минимуму – борьба реформистская. Однако историческая близость капитализма к коммунизму дает какие-то возможности ускоренного перехода к последнему, а объективный статус пролетариата, самого зрелого в истории основного эксплуатируемого класса, задает некоторую возможность свержения капитализма качественно более перспективную, чем свержения власти рабовладельцев на Сицилии и т. п. Эти возможности, эти перспективы стихийно, естественно – ничтожно слабы. Но достаточный субъектный фактор, усвоение пролетариатом марксистской идеологии позволили феномен социализма XX века, более значимый, чем все свержения угнетателей прежде, в чем-то предвосхищающий коммунизм больше, чем предкоммунистический, потому прокоммунистический не коммунизм позднего капитализма, даже в его социал-демократическом варианте. Реальный социализм при всех его успехах, глобальных масштабах не смог субъектно преодолеть действие своих, всегда капиталистических, производительных сил, которые привели в 90е годы производственные отношения в соответствие с собой. Анализ этого приведения – важнейшая задача марксистов (и для преодоления такого приведения при движении к коммунизму не самых развитых стран в будущем даже на Буксире). Здесь будет рассмотрена социалистическая трансформация. Ее историческая структура своеобразно воспроизводит структуру предшествующих естественных трансформаций. Начинается она субъектным ГЕНЕЗИСОМ искусственного социального уклада – социалистического пролетариата через необязательное усвоение марксистской идеологии в нетипичных условиях пролетариатом естественно тред-юнионистским. На Западе – на естественной базе первого капиталистического переворота, в России – на естественной базе капиталистической трансформации. АНТИЦИПАЦИЯ в Германии – марксистская партия эйзенахцев, идущие за ними пролетарии, в России – партия большевиков, пролетариат в Революции 1905 года. РЕАКЦИЯ – в форме Исключительных законов против социалистов в Германии, на естественной базе Третьеиюньской монархии в России. Провал Исключительных законов в Германии, Февральская революция в России – естественные базы начал перманентных РЕВОЛЮЦИЙ. Но недостаточно субъектная социал-демократия Германии после смерти Энгельса стала стихийно приходить в соответствие с производственными отношениями середины капиталистической формации, социалистическая трансформация сорвалась. Пришедшая к власти в 1918 году социал-демократия Германии уже спасала капитализм, в дальнейшем откровенно став влиятельной левой буржуазной партией. Подобную эволюцию на буксире немецкой социал-демократии проделали другие социал-демократии. В России Февральская революция перманентно переросла в Октябрьскую благодаря более субъектному, чем на Западе, фактору (Ленин, партия нового типа, пролетариат, воспитанный ею). К 20м годам социалистическая фаза перманентной РЕВОЛЮЦИИ одержала полную победу, нэповский режим (с чертами реставрации при отсутствии ожидавшегося Буксира) при Ленине ЗАКРЕПИЛ победу РАННЕГО социализма. После Ленина началась РЕСТАВРАЦИЯ (необязательная в субъектной трансформации?) – сталинско-бухаринское углубление НЭПа ниже ленинских пределов. Чрезмерно “славное” прекращение НЭПа с 1928 года означало бестолковое завершение социалистической трансформации, начало сползания с субъектного движения к коммунизму. Что касается коммунистической трансформации – она объективно тоже субъетная, но ее субъектность – естественная. Коммунистическую революцию должны творить массы, на уровне науки понимающие, что они творят. Негативный зигзаг истории, вызванный негативами реального социализма и, особенно, его крахом, задает марксистам проблему. Наверно, можно надеяться, что когда-нибудь стихия общества естественно заставит массы стать субъектными. Но атомное оружие и пр. давно переросли классовые отношения, уже грозят гибелью человечеству, времени полагаться на естество нет. Нужно быстрое субъектное внесение научного понимания в массы, даже стихийно прокоммунистические. Это главная задача марксистов, не ко времени пребывающих в кризисе. “ЗАКЛЮЧЕНИЕ” Я полагаю, что Мальцев достаточно правильно ставит проблемы и как-то приближается к их решению, но неправильно решает их. Причину я вижу в его стараниях выводить социологию из философии, в отказе от общих марксистских законов в пользу отдельных цитат из Классиков и даже не марксистов, фактическое игнорирование разработок всемирной истории советскими учеными. В его итоговой “схеме классовых трансформаций при формационных переходах” намешаны классовые и отраслевые подразделения общества без учета их формационных аспектов … Интеллигенция – разноклассовые люди умственной деятельности разных формаций; крестьяне – разноклассовые земледельцы разных формаций; буржуазия, капиталисты – класс только капитализма, зарождающийся, как и пролетариат, в самом конце феодализма, при генезисе капитализма на базе перерастания новыми производительными силами старых производственных отношений; инженеры – отраслевой слой на грани пролетариата и буржуазии на всем протяжении капитализма; менеджеры – специфическая разновидность в позднем капитализме сквозного слоя управляющих разных формаций. А средние классы разных формаций Мальцева – надуманная мешанина из неосновных классов и пограничных слоев основных, надуманно привязанная к разным формациям. |
|||
 |
 |
||